|
|
"Через несколько часов меня разбудили голоса, доносившиеся из маминой комнаты. Удивленный, что же такое могло случиться, отчего семья в эту пору на ногах, я высунул голову из двери спальни и прислушался.
- Ей-богу, - послышался голос Ларри, - это полтергейст!
- Это не может быть полтейгейст, милый, - ответила мама. - Полтергейсты ведь швыряются вещами.
- Кто бы там ни был, но он звенит цепями, - сказал Ларри, - и его нужно изгнать. По-моему, вы с Марго самые крупные специалисты по потустороннему миру. Так что отправляйтесь наверх и изгоняйте.
- Не пойду! - дрожащим голосом сказала Марго. - Мало ли что там такое. Вдруг там очень, очень зловредный дух?
- Он чертовски зловредный, - сказал Ларри, - целый час мне не дает заснуть.
- А может, это просто ветер или что-нибудь в этом роде, милый? - спросила мама.
- Что-что, а отличить ветер от неприкаянного духа, гремящего цепями и ядрами, я уж как-нибудь сумею, - заявил Ларри.
- А может, это воры? - молвила Марго, пытаясь взбодрить саму себя. - А может, это воры и следует разбудить Лесли?
Полусонный и слегка заторможенный - сказывалось все еще действие выпитого накануне спиртного, - я никак не мог сообразить, о чем толкуют мои домочадцы. Однако звучало интригующе, впрочем, как и всегда - во всех подобных ситуациях, которые столь мастерски создавали мои домашние в самые неподходящие часы дня и ночи, - а потому я отправился к маминой комнате и заглянул внутрь. Ларри расхаживал по комнате, шурша по полу ночным халатом, словно королевской мантией.
- Надо что-то предпринять, - сказал он. - Я не могу спать, когда у меня над головой гремят цепями. А раз я не могу спать, я не смогу писать.
- Я никак не возьму в толк, чего же ты ожидаешь от нас, милый? - спросила мама. - Уверяю тебя, это всего-навсего ветер.
- Да, правда, почему ты ждешь, что это мы туда отправимся и наведем порядок? - подхватила Марго. - Ты мужчина, ты и иди.
- Послушай, - сказал Ларри, - не ты ли вернулась из Лондона вся в эктоплазме и с разговорами о Бесконечном?
Не удивлюсь, если какое-нибудь дьявольское создание из тех, что ты вызвала на одном из своих сеансов, притащилось за тобой сюда. А следовательно, это кто-то из твоих любимчиков! Вот иди и разбирайся с ним.
Слова "это кто-то из твоих любимчиков" проникли мне в душу. Неужели это Лампадуза? У сипух, как и у любых других сов, крылья мягкие, как пушинки одуванчика. Неужели это она грохочет, будто ядро на цепи?
Я вошел в комнату и полюбопытствовал, о чем это они тут говорят.
- Это всего-навсего привидение, милый, - утешала меня мама. - Ларри обнаружил привидение.
- Оно там, на чердаке, - взволнованно сказала Марго. - Ларри думает, что оно прилетело за мною из Англии. А вдруг это Меуэйк?
- Мы не станем больше к этому возвращаться, - твердо сказала мама.
- Как зовут твоего дружка с того света, меня совершенно не волнует, - сказал Ларри. - Я требую, чтобы его убрали.
Я сказал, что такое вряд ли возможно, но это может быть Лампадуза.
- А что это? - полюбопытствовала мама.
Я объяснил, что это сова, которую мне подарила графиня.
- Я должен был догадаться, - сказал Ларри. - Я должен был догадаться. И как это я раньше не сообразил? Не понимаю.
- Ну успокойся, успокойся, милый, - сказала мама. - Это всего-навсего сова.
- Всего-навсего сова! - воскликнул Ларри. - Она шумит, как будто через чердак ломится целый танковый корпус. Скажи ему, пусть уберет оттуда сову.
Я сказал, что не понимаю, как это Лампадуза может так шуметь, поскольку совы вообще тишайшие создания... Я сказал, что они плывут в ночи на своих бесшумных крыльях словно хлопья пепла...
- Что-то не похоже, чтобы у этой были бесшумные крылья, - сказал Ларри. - Она гремит, как целый совиный джаз-оркестр. Пойди и убери ее вон!
Я тут же схватил лампу и бросился на чердак. Я открыл дверь и сразу понял, в чем дело. Расправившись с мышью, Лампадуза обнаружила, что на блюдце еще остался большой кусок мяса, который за длинный жаркий день успел засохнуть и намертво приклеиться к поверхности блюдца. Сообразив, что эта легкая закуска будет полезна для подкрепления души и тела и даст возможность дотянуть до зари, Лампадуза пронзила кусок своим кривым острым, цвета янтаря клювом и попыталась отодрать его от блюдца. Не тут-то было! Мясо ни за что не поддавалось. Хуже того, не поддавался и сам клюв! Сова, хлопая крыльями, принялась колотить и греметь блюдцем об пол, стремясь освободиться, но безуспешно.
Вытащив совиный клюв из столь необычной ловушки, я принес сову к себе в спальню и водворил ее в картонную коробку. От греха подальше." © Даррелл
E-mail: 
info@telesys.ru
